Во второй половине XIX века между Россией и Японией сложились дипломатические отношения, территории Курильских островов и Сахалина были разделены. Россия получила право торговли в нескольких японских портах. Все это способствовало тому, что все больше русских людей, мужчин, оказывались в Японии. Причем на длительный срок. Приезжали туда по работе, без жён и семей. Мужчины страдали от одиночества, а в Японии было немало бедных семей, которые были не прочь с помощью иностранцев поправить свое материальное положение. И самым простым способом было — выдать свою дочь временно замуж за иностранца.
Временно замуж выдать могли только незамужнюю женщину, чаще это были совсем юные девушки в возрасте 13-15 лет, покорные, красивые и молчаливые. Иностранцы называли их мусумэ, в переводе с японского — дочь.
Мусумэ
В среднем месячная плата родителям за дочь составляла 10-15 долларов. Кроме того, все это время женщина находилась на полном обеспечении своего временного мужа. Таких временных семей было много. Очень много русских жило в Нагасаки, там даже основали русскую деревню и открывали для русских кабаки (в том числе "Кабак Кронштадт") и прочие увеселительные заведения.
Русские офицеры с временными жёнами
Стоит сразу оговориться, что женщины, которые на это шли, были не гейшами. Чтобы стать гейшей, нужна была яркая внешность и многие навыки, которые приобретались в ходе многолетней учебы. А временными женами становились обычные девушки из бедных семей. Браки заключали местные юристы.
Обычно такие временные браки были единственным опытом для бедных японских девушек. После окончания этого брака, они вступали уже в новый, настоящий брак, со своим соотечественником. Хотя нередко от временных браков у них оставались дети...
Услугами временных японских жён пользовались не только русские, но и другие иностранцы. Некоторые из них писали мемуары, в которых они описывали свой уникальный опыт. К примеру, французский офицер и писатель Пьер Лоти, написал о своем временном браке целый роман, который назвал «Госпожа Хризантема». Кстати, в нем он описывает мани-кастинг на роль жены и даже свою мини-свадьбу с 18-летней японкой и то, что плата за нее составила 20 пиастров в месяц.
Пьер Лоти с временной женой
Жили во временных браках с японками не только русские офицеры и торговцы, но и аристократы, и ученые, и даже Великий князь Алексей Романов, сын Александра Второго, а также Александр Романов, внук императора Николая I. И, через много лет после этого приключения, он описал свой опыт в мемуарах.
Когда Александр Романов решил наконец жениться (временно), эта новость быстро облетела всю деревню и были объявлены «смотрины». На них явилось 16 девушек. Александр рассказывает, что они все были на одно лицо (тщательно выбеленное, как у гейш) и пришлось выбирать себе жену по самому красивому кимоно.
Александр Романов
«Женился» в Японии и Владимир Менделеев, сын великого химика Дмитрия Менделеева. Его жену звали Така Хидесима, она родила ему дочь. Долго они не прожили, Владимир вернулся на Родину и женился, уже официально. Его японская жена осталась на Родине воспитывать дочь, одна. С Владимиром они обменивались редкими письма, а вот его отец, Дмитрий Менделеев, финансово поддерживал ее и внучку. До самой своей смерти. А в 1923 году Така Хидесима с дочерью погибли во время землетрясения.
Временная жена Владимира Менделеева с их дочерью
Имел временную жену в Японии и великий русский писатель Антон Чехов. У них была такая сильная любовь, что Антон Павлович даже привез женщину на Родину, но вот его сестре она не понравилась. И, воспользовавшись отсутствием брата, она от японки избавилась. Однако сохранилось его очень откровенное и интимное описание жизни с японкой.
Антон Павлович Чехов
"Когда из любопытства употребляешь японку, то начинаешь понимать Скальковского, который, говорят, снялся на одной карточке с какой-то японской блядью. Комнатка у японки чистенькая, азиатски-сентиментальная, уставленная мелкими вещичками; ни тазов, ни каучуков, ни генеральских портретов. На подушку ложитесь вы, а японка, чтобы не испортить себе прическу, кладет под голову деревянную подставку. Затылок ложится на вогнутую часть. Стыдливость японка понимает по-своему: огня она не тушит и на вопрос, как по-японски называется то или другое, она отвечает прямо и при этом, плохо понимая русский язык, указывает пальцами и даже берет в руки, и при этом не ломается и не жеманится, как русские. И все время смеется и сыплет звуком «тц». В деле выказывает мастерство изумительное, так что вам кажется, что вы не употребляете, а участвуете в верховой езде высшей школы. Кончая, японка тащит из рукава зубками листок хлопчатой бумаги, ловит вас за «мальчика» (помните Марию Крестовскую?) и неожиданно для вас производит обтирание, при этом бумага щекочет живот. И все это кокетливо, смеясь и с «тц». (Суворину, 27 июня 1890 г.)
